Чаинский район, с. Подгорное, МБОУ ДО «Чаинский ДДТ»
Буянова Елена,
Рыбникова Жанна Александровна
Война не знает возраста. Перед страшным ликом её уничтожающей силы равны и стар и млад. У детей войны разные судьбы, но всех их объединяет общая трагедия, невосполнимая потеря прекрасного мира детства. Не в срок повзрослевшие, не по годам мудрые и невероятно стойкие дети в заводских цехах и на колхозных полях, в партизанских отрядах, «сыны полка», дети концлагерей и блокадного Ленинграда противостояли ужасам войны.
Осиротели тысячи детей. Вместе с овдовевшими матерями им пришлось пережить все ужасы и невзгоды военных и послевоенных лет: голод, болезни, непосильный труд, смерть малолетних сестёр и братьев. Многим из них не суждено было получить образование: надо было работать, помогать матерям. Война всей тяжестью своей легла на женские и неокрепшие детские плечи. 20 000 ребят получили медали «За оборону Москвы», 15 249 юных ленинградцев награждены медалью «За оборону Ленинграда»
На войне погибли 13 миллионов детей. Мы должны помнить их всех: сожжённых, расстрелянных, повешенных, убитых и бомбой, и пулей, и голодом, и страхом.
Так давно это было.
А забыть всё нельзя.
Над Сибирью всходило
Утро нового дня.
Тихо речка струилась,
И не знала страна,
Что уже подступила
К нашим избам война.
Бабы тесто месили
И доили коров.
Но детей не будили:
Пусть поспят до блинов.
Долго памятны будут
Детям эти блины,
Их они не увидят
До конца той войны.
Они уже седые, эти мальчишки и девчонки, выросшие и уцелевшие во время войны. И послевоенная пора была у них суровой, а подчас и жестокой. И пока эти люди живы, мы должны узнать от них самих о их судьбах и жизненной дороге. Это нужно нам, живым сейчас, благодаря и их труду, самопожертвованию и огромному человеколюбию. Мои сверстники всё реже задумываются над тем, какой ценой достался мир, в котором мы живём. А забывая уроки прошлого, мы обрекаем себя на повторение ошибок. Уходят от нас ветераны, сражавшиеся за нашу Родину. Но среди нас ещё живут дети той жестокой войны. Дети, лишённые детства, но сохранившие воспоминания о суровых военных годах.
История военного детства Воротовой Брониславы Викентьевны показывает, какие испытания выпали на долю мальчишек и девчонок во время войны.
У войны не детское лицо
По соседству со мной живёт бабушка Бронислава Викентьевна. Я нередко бываю у неё в гостях и помогаю ей по дому. В один из моих визитов она рассказала мне очень трогательную историю о своём нелёгком детстве во время Великой Отечественной войны. Меня очень заинтересовала и одновременно растрогала ее история, поэтому в данном докладе я решила поделиться с вами ее воспоминаниями.
Мои родители Викентий Николаевич и Анна Брониславовна, вспоминает Бронислава Викентьевна, жили в Полесской области Белоруссии. Незадолго до начала войны маме приснился сон. Кто-то её говорит: «Будет война». А она испуганно спрашивает: «Боже, куда ж мне детей – то спрятать?» Ей отвечает: «В муравейник закопай».
В Сибири, в Чаинском районе в деревне Муравей жили мамины родители. Сон ли подтолкнул, или что-то другое, я не знаю, но мы собрались и отправились в дорогу. Путь был далёкий и долгий. С собой взяли лишь самое необходимое, что могли нести в руках.
Мне было пять лет, сестра с братом постарше и самый младший Викентик. Прожив некоторое время у бабушки с дедушкой, купили свой маленький домик. В одной комнатушке проживали шестеро, а кровать была лишь одна, для других не было места.
И вот пришло страшное сообщение о войне. Я и сейчас хорошо помню, как папа прощался с нами. Мы на нём повисли, плачем, он тоже не скрывает слёз. Все от стара до мала провожали с рёвом, стонами, причитаниями далеко за околицу сыновей, мужей, отцов, братьев. Опустел, помрачнел наш посёлок. Сбылся мамин вещий сон, спрятала она нас от войны в Муравье. Мы с подружками бегали друг к другу. И в какой дом не придём – везде слёзы. Плачут матери, плачут ребятишки. Мама при нас старалась держаться, но часто, проснувшись поутру, мы слышали, как она всхлипывала у растопленной печки. Лежали, боясь пошевелиться. А как ждали вестей с фронта! Какая была радость, когда однажды в письме оказалась фотокарточка отца! Она была единственной и последней.
Всей деревней горевали, если приходила похоронка. Пришла она и в наш дом. В ней сообщалось, что отец погиб в бою 5 января 1944 года под деревней Сверяки Витебского района Витебской области. Хорошо помню, как мы долго – долго плакали, прижавшись к маме. Похоронку я сохранила, а вот письма почему-то ни одного не осталось.
Из Белорусской деревни Крушники редко приходили письма, полные горя.
Родственники писали, что мы правильно сделали, уехав в Сибирь, не видели фашистского ужаса. Немцы сожгли нашу деревню дотла. Каково было старикам, бедным одиноким женщинам с детьми прятаться в лесу? Детей зарывали в мох и наказывали: «Деточки, миленькие, лежите и не шевелитесь. Терпите, даже если на вас наступят, любую боль терпите, иначе вас немцы штыками приколют».
Мама изо всех сил старалась прокормить нас, чтобы не умерли с голода.
В школу ходили абы как одетые. Из выращенного льна сама ткала холст и шила нам одежонку. Мы стеснялись в этом ходить, но некоторые и такого не имели. Порою наши наряды даже хвалили, и это утешало.
В годы тяжёлых испытаний дети подставили свои слабые неокрепшие плечи и на них легла тяжёлая ноша и ответственность – работать за взрослых, заботиться о слабых.
Маму послали работать в крольчатник и курятник, которые находились в одном здании и были разделены перегородкой из досок. Скончался младший братик Викентик и мы с мамой находились на этой ферме день и ночь. Только на время уроков я покидала свой рабочий пост. Кормили, при необходимости лечили, сами заготавливали корм. Зимой было много работы, но и летом не отойдёшь. Постоянно парили коршуны в надежде схватить курицу.
Сестра моя Васеня в 12 лет уже носила почту из Варгатёра в Муравей, а это около 12 километров. После 4 класса я стала работать наравне со взрослыми. С появлением первых колёсных тракторов пришлось пилить маленькую чурочку, на которой они работали, а когда перешли на горючее, меня назначили развозным заправщиком. По доскам закатывала на телегу неподъёмные бочки, развозила их на поля к тракторам. Бабушка не верила, что я при таком маленьком росте, будучи слабенькой, могу управиться с тяжёлым грузом. Однажды она пришла посмотреть. Потолкала одну бочку, другую – с места не сдвинула. И с горечью: «Боже, да как же ты их поднимаешь?» Я быстро положила на телегу две доски и с большим трудом, но закатила бочки.
Разные работы пришлось выполнять, часто и по ночам. Только заснёшь, как бригадир под окном кричит, зовёт снопы скирдовать или молотить. На рассвете придёшь домой, часок — другой вздремнёшь и снова впрягаешься в работу. Была помощником комбайнёра, тракториста. Стоя на коленях на раме плуга, регулировала глубину пахоты. Ноги все были в синяках, болели. Чтобы как-то облегчить, тракторист предложил мне сидеть на крыле колеса. К собачке переключения была привязана верёвка, за которую приходилось постоянно дёргать. Однажды не успела отпустить верёвку и меня плугом сдёрнуло на землю. И надо же было именно в этот момент трактористу повернуть голову и увидеть меня падающую. Остановив трактор, мигом подскочил, спрашивая, жива ли. А я лежу на спине между лемехами плуга и перед глазами зубья колёсного трактора. Освободившись, присели и смотрим друг на друга бледные, испуганные, не веря, что все обошлось. Перевели дух и снова за работу.
Послали меня как – то поработать прицепщицей в Стрельниково. Во время ночной смены начались страшные боли в животе. Какая уж тут тряска на прицепе, когда и стоять – то сил нет. Сказала трактористу, что работать совсем не могу и пойду домой в Муравей. Иду по лесу в кромешной темноте, плачу не столько от боли, сколько от страха. До дома добралась под утро. Мама не очень поверила в мою болезнь, решив, что я просто соскучилась и захотела отдохнуть. Утром на коне подъезжает к дому бригадир тракторной бригады с колхозным бригадиром. Отругали, конечно, и, как потом выяснилось, поставили простой трактора мне в счёт. На моё счастье пришла тогда в Муравей медичка. Осмотрев больной живот, определила воспаление хронического аппендицита и дала справку об освобождении от работы на три дня. Но и это не спасло. Оказалось, что медикам тогда нельзя было давать подобные справки. Так и пришлось всё лето работать бесплатно, расплачиваясь за свою болезнь. Колхозникам привозят на поле хоть и мизерную, но какую-то зарплату, а я лишь расписываюсь в ведомости.
Зимой получила от председателя сельсовета мобилизационный листок на лесозаготовку. И хотя была ещё малолеткой, пришлось ехать. Таёжный посёлок Погадаевка состоял из длинных бараков, построенных специально для лесозаготовителей. Посредине железная печка и топчаны для отдыха. Мне определили должность повара и конюха одновременно. По ночам надо коней накормить, напоить, сгоняв к реке на прорубь, чтобы они набрались сил для трудной дневной работы. Облеплю всю печку котелками, варю каждому отдельно из того скудного, что он привёз из дома.
Проработала так полсезона и отправилась валить лес. Пока доедешь до деляны за 5 километров, зуб на зуб не попадает. А возьмёшься за пилу, за топор – разогреешься, что приходится раздеваться. В обед погрызёшь замёрзшего хлеба, растопишь на костре снега, чтобы запить, и снова за пилу.
К весне погадаевская почтальонка стала уговаривать меня покинуть лесозаготовку и уйти домой. Я долго не соглашалась. Она объясняла, что весенняя дорога начинает рушиться, силы мои иссякают, а скоро и она не будет носить почту, так что мне не с кем будет уйти, когда совсем ослабну. «Ты,- говорит, — несовершеннолетняя, тебе ничего не будет». И я сдалась. Только я оказалась дома, наутро явился молоденький милиционер, разложил на столе бумаги и давай выспрашивать. А мне и сказать нечего. Уходя, посоветовал: «Вот что, Юницкая, в школу тебе надо, а не на лесозаготовки».
Сейчас часто думаю: сколько же пришлось вынести всем людям, в том числе детям, в эти военные годы! Откуда брали силы? Потеряв отцов, семьи горевали, но выживали, работая за двоих, за троих, верили в лучшее. Это и помогало выстоять.
Трудным было детство у детей, не дождавшихся с фронта своих отцов. Росли, как трава в поле, воспитывая друг друга. Воспитывала и сама жизнь, суровая, трудовая. Рано приобщились к труду, понимая, что в нём – спасение, что надеяться надо только на себя.
Вот такие нелёгкие судьбы были у детей войны. Но жизнь закалила, научила добиваться цели, трудиться честно. И это главное качество поколения войны.
Я ещё раз убедились в том, что глубокое чувство патриотизма, стремление жить, помогло людям в минуты тяжёлых испытаний, дети войны знают, что такое нужда, голод, унижение.
Подводя итог, хочется сказать, что мы не должны забывать о тех, кто испытал эти трудности, это яркий пример для нас, подрастающего поколения.
…. О люди! Помните всегда,
Что нет страшней войны – на свете
Своими жизнями за всё
В ней платят маленькие дети.
Список использованных источников и литературы
- Воспоминания Воротовой Брониславы Викентьевны.
- Кто был для фронта мал… Из истории земли томской. — Томск. — 2003.
- Мы все из детства, из войны. Воспоминания сирот Великой Отечественной войны. — Томск. — 2006.
- Маленькие герои большой войны [Электронный ресурс]. – Режим доступа, (дата обращения: 25.01.2019).
